https://italia.tass.ru/?utm_source=tass … interesnoe

«Италия»
История одного падения

Весной 1928 года экспедиция на дирижабле «Италия» под командованием Умберто Нобиле отправилась к Северному полюсу. Цель была достигнута, но на обратном пути героический эпос о покорении Арктики обернулся трагедией.

Два капитана
Руаль Амун­дсен и Ум­берто Но­биле бы­ли прин­ци­пиаль­но не­похо­жи. Пер­вый — убеж­дённо оди­нокий, уг­рю­мый скан­ди­нав, по­корив­ший оба по­люса, не имел семьи и из­бе­гал при­вязан­ностей. Вто­рой — улыб­чи­вый италь­янец, сконс­труиро­вав­ший пер­вый в ис­то­рии ле­татель­ный ап­па­рат, дос­тигший Се­вер­но­го по­люса. Лю­бим­чик фа­шист­ской пар­тии, он брал в тя­жёлые науч­ные эк­спе­диции свою со­баку, фок­стерь­ера Ти­тину и, го­ворят, да­же ру­ководс­тво­вал­ся её по­веде­нием пе­ред по­лётом. Объ­еди­няло Амун­дсе­на и Но­биле, по­жалуй, лишь од­но: оба они бы­ли боль­ши­ми меч­та­теля­ми.
Пер­вая их встре­ча сос­тоялась в июле 1925 го­да в Ос­ло. Амун­дсен лич­но приг­ла­сил италь­ян­ско­го конс­трук­то­ра в Нор­ве­гию и пред­ло­жил ему вмес­те от­пра­вить­ся в пред­стоящую тран­сар­кти­чес­кую эк­спе­дицию на ди­рижаб­ле N-1, ко­торый в ито­ге наз­ва­ли «Нор­ве­гией». Амун­дсен за­верил: Нор­веж­ский аэрок­луб го­тов ку­пить ди­рижабль и пок­рыть все рас­хо­ды на эк­спе­дицию. От италь­ян­ской сто­роны тре­бова­лись толь­ко сам ле­татель­ный ап­па­рат и ка­питан.
Умберто Нобиле
Экспедиция, таким образом, превращалась в дело, задуманное и осуществлённое норвежцами, в то время как подготовка её проходила в Италии.
Но­биле был весь­ма поль­щён приг­ла­шением име­нито­го по­ляр­ни­ка, и они уда­рили по ру­кам. Жад­ный до от­кры­тий Амун­дсен хо­тел пос­та­вить точ­ку в дав­них спо­рах о за­терян­ном в се­вер­ных ль­дах кон­ти­нен­те и по­тому то­ропил италь­ян­ца. Эк­спе­диция стар­то­вала 10 ап­ре­ля 1926 го­да.
Пер­вое вре­мя Амун­дсен был в шо­ке от со­баки на бор­ту ди­рижаб­ля. Но вско­ре он сми­рил­ся с блажью своего спут­ни­ка, лишь в днев­ни­ке нор­вежца ос­та­лось сар­касти­чес­кое: «Кот­ле­ты из со­бачи­ны — шту­ка хо­рошая». Амун­дсен чувс­тво­вал се­бя не прос­то на­чаль­ни­ком эк­спе­диции, но и в це­лом хо­зяином по­ложе­ния. Од­на­ко ис­ка­ния нор­вежца обер­ну­лись ра­зоча­рова­нием — вмес­то таинс­твен­но­го кон­ти­нен­та он на­шёл лишь бес­ко­неч­ные тём­ные во­ды и ль­ды.
А вот сам по­лёт ока­зал­ся сен­са­цией. «Нор­ве­гия» про­вела в воз­ду­хе 171 час, из них 72 ча­са — над Се­вер­ным Ле­дови­тым океаном, со­вер­шив пер­вый и по­ка единс­твен­ный в ис­то­рии тран­сар­кти­чес­кий пе­релёт на ди­рижаб­ле и приш­варто­вав­шись на Аляс­ке. Это ста­ло нас­тоящим про­рывом в об­ласти воз­ду­хоп­ла­вания. Ког­да эк­спе­диция за­вер­ши­лась, все по­чес­ти дос­та­лись ка­пита­ну — Но­биле. Это он стал ми­ровой зна­мени­тостью, а Амун­дсен ос­тался лишь име­нитым пас­са­жиром.

Вдох­новлён­ный удач­ным по­лётом «Нор­ве­гии», рас­хва­лен­ный ми­ровой прес­сой и италь­ян­ски­ми влас­тя­ми (Мус­со­лини да­же произ­вёл его в ге­нера­лы), Но­биле ре­шил зак­ре­пить ус­пех и зап­ла­ниро­вал вто­рой по­лёт к Се­вер­но­му по­люсу на своём но­вом ди­рижаб­ле N-4, пред­ска­зуемо по­лучив­шем имя «Ита­лия».

К вес­не 1928 го­да «Ита­лия» бы­ла пол­ностью го­това. Эк­спе­дицию бла­гос­ло­вил сам Па­па Пий XI, вру­чив­ший Но­биле боль­шой ду­бовый крест, ко­торый сле­дова­ло дос­та­вить на Се­вер­ный по­люс. И как вся­кий крест, до­бавил он шу­тя, это бу­дет не­лёг­кая но­ша.
Эк­спе­диция стар­то­вала из Ми­лана 15 ап­ре­ля 1928 го­да. В тот раз Но­биле впер­вые пре­неб­рёг чуть­ём Ти­тины и внёс её на борт ди­рижаб­ля на ру­ках — та про­тиви­лась.
По­лёт «Ита­лии» не за­дал­ся с са­мого на­чала. В Аль­пах ди­рижабль по­пал в шторм, поэто­му приш­лось со­вер­шить по­сад­ку в не­мец­ком Штоль­пе (ны­не Слупск, Поль­ша). Из-за ре­мон­та и за­дер­жки ко­раб­ля «Чит­та ди Ми­лано», ко­торый дол­жен был под­держи­вать связь с ди­рижаб­лем во вре­мя эк­спе­диции, вы­лет сос­тоял­ся толь­ко 3 мая. Не­пого­да ожи­дала «Ита­лию» и во вре­мя швар­товки в Фин­ляндии. Но на этот раз обош­лось без пос­ледс­твий.
Про­летая над Сток­голь­мом, ди­рижабль опус­тился мак­си­маль­но низ­ко, что­бы член эки­пажа «Ита­лии» швед Финн Маль­мгрен смог сбро­сить пись­мо ма­тери.
…
…..
09:25 | 25 мая
Зак­ли­нило руль вы­соты. Фе­личе Трояни, нёс­ший вах­ту, по­пытал­ся вер­нуть ди­рижабль в го­ризон­таль­ное по­ложе­ние, но у не­го ни­чего не выш­ло: «Ита­лия» ус­тре­милась вниз. Но­биле не­мед­ленно от­дал при­каз заг­лу­шить все мо­торы. Один из офи­церов са­моволь­но сбро­сил ка­нис­тры с бен­зи­ном, и нап­расно: ес­ли бы ди­рижабль отя­желел, то по­теря столь нез­на­читель­но­го гру­за не убе­рег­ла бы его от па­дения. На вы­соте 80 мет­ров ди­рижабль все-та­ки вновь стал под­ни­мать­ся.
10:00
Ка­залось, по­ложе­ние улуч­ши­лось. «Ита­лия» дос­тигла вы­соты 900 мет­ров. Ме­ханик На­тале Че­чони пе­реб­рал ру­левой ме­ханизм, но так и не по­нял при­чину по­лом­ки. Вновь бы­ли за­пуще­ны два мо­тора — цен­траль­ный и ле­вый. Пос­те­пен­но «Ита­лия» под­ня­лась до вы­соты 1500 мет­ров.
10:30
Че­чони сооб­щил: ди­рижабль отя­желел. Суд­но осе­ло на кор­му и на­чало те­рять вы­соту. Но­биле при­казал при­бавить обо­роты двух ра­ботающих мо­торов и за­пус­тить тре­тий, од­на­ко вмес­те с уве­личе­нием мощ­ности вы­рос­ла и ско­рость сни­жения. Па­дение ди­рижаб­ля бы­ло уже не ос­та­новить. Но­биле по­нял: удар не­минуем.
Ле­дяные то­росы стре­митель­но приб­ли­жались и бы­ли уже в нес­коль­ких мет­рах от руб­ки. Мгно­вение спус­тя раз­дался ужа­сающий треск. «Ита­лия» уда­рилась о лёд в 10 ча­сов 33 ми­нуты по Грин­ви­чу 25 мая 1928 го­да в 100 ки­ломет­рах к се­веру от Шпиц­берге­на. До ба­зы в Кинг­сбее ос­та­валось два ча­са по­лёта.

­Уберто Но­биле об­на­ружил се­бя ле­жащим на ль­ду сре­ди об­ломков ди­рижаб­ля в ок­ру­жении час­ти своего эки­пажа. Пос­ле раз­ру­шения пас­са­жир­ской гон­до­лы об­легчён­ный ди­рижабль вновь на­чал стре­митель­но на­бирать вы­соту и че­рез счи­таные се­кун­ды ис­чез в об­ла­ках, уно­ся с со­бой шесть че­ловек, в мо­мент ка­тас­тро­фы на­ходив­шихся внут­ри обо­лоч­ки и в бо­ковых мо­тор­ных гон­до­лах. Вмес­те с ди­рижаб­лем унес­ло и зна­читель­ную часть сна­ряже­ния и про­доволь­ствия. Сре­ди об­ломков пас­са­жир­ской гон­до­лы ос­та­лись лишь те, кто в мо­мент кру­шения был в ней.

По­тер­певшие кру­шение ос­матри­вали друг дру­га и ок­ру­жающую мес­тность. Но­биле по­лагал, что его ко­нец бли­зок: ему ка­залось, что у не­го от­би­ты все внут­реннос­ти. Что ж, за­то он не бу­дет сви­дете­лем от­чаяния и аго­нии своих то­вари­щей, уте­шал се­бя ка­питан.
Франтишек Бегоунек
Как кровавый след раненого зверя, вырисовывалась на белом снегу широкая длиной 50 метров полоса анилиновой краски, вытекшей из сигнальных шаров, используемых на дирижаблях для измерения высоты.
Бе­гоунек тем вре­менем об­на­ружил в сне­гу тюк с па­лат­кой и спаль­ны­ми меш­ка­ми. Для боль­шей за­мет­ности па­лат­ку ре­шено бы­ло за­лить ос­тавшей­ся крас­кой. Не­пода­лёку в сне­гу наш­лось нес­коль­ко по­мятых ба­нок, вы­пав­ших во вре­мя кру­шения: пем­ми­кан (су­хой мяс­ной кон­цен­трат), шо­колад, сли­воч­ные пас­тилки и бо­чонок со сли­воч­ным мас­лом. Из ди­рижаб­ля так­же вы­пал не­боль­шой ме­шок, в ко­тором ока­залась од­на из са­мых цен­ных на­ходок — «кольт» и ко­роб­ка с сот­ней пат­ро­нов к не­му. Че­рез пять су­ток пос­ле ка­тас­тро­фы Маль­мгрен подс­тре­лит из это­го пис­то­лета бе­лого мед­ве­дя, что мно­гок­ратно уве­личит за­пасы про­доволь­ствия.
При кру­шении вы­жил ра­дист Джу­зеп­пе Бь­яд­жи и ос­та­лась нев­ре­димой его ра­диос­танция. Это да­вало на­деж­ду, так как в те­чение всех трёх по­летов «Ита­лии» в мо­ре ка­раулил вспо­мога­тель­ный италь­ян­ский ко­рабль «Чит­та ди Ми­лано». На мор­ском суд­не де­журил вто­рой ра­дист Эт­то­ре Пед­ретти, ко­торый дол­жен был пер­вым пой­мать SOS «Ита­лии». Пед­ретти дей­стви­тель­но пой­мает об­ры­вок это­го сооб­ще­ния че­рез че­тыре дня пос­ле кру­шения, но по ка­кой-то при­чине при­мет его за сиг­нал стан­ции в Мо­гади­шо — сто­лице при­над­ле­жав­ше­го тог­да Ита­лии аф­ри­кан­ско­го Со­мали.
Джузеппе Бьяджи
SOS-Италия-Нобиле. Упали на лёд, наши координаты: 81°14' с. ш. и 25° в. д. Два человека повредили ноги. Не можем двигаться из-за отсутствия саней.
А по­ка Бь­яд­жи про­дол­жал бе­зус­пешно по­давать сиг­на­лы. За­ряд ак­ку­муля­торов был на ис­хо­де, как и оп­ти­мизм по­тер­певших ка­тас­тро­фу. В день, ког­да Пед­ретти пой­мал, но не рас­познал SOS «Ита­лии», меж­ду от­чаивающи­мися пу­тешес­твен­ни­ками на­чались раз­ногла­сия. На сле­дующий день трое из них — Маль­мгрен, Ма­риано и Цап­пи — по ини­циати­ве пос­ледне­го выз­ва­лись ид­ти за по­мощью пеш­ком. За три не­дели мож­но дос­тичь се­вер­ной око­неч­ности Шпиц­берге­на, где им с боль­шой ве­роят­ностью встре­тит­ся ко­рабль, го­вори­ли они.
Ос­таль­ные от­неслись к идее раз­де­лить­ся весь­ма скеп­ти­чес­ки. Че­чони был уве­рен, что Маль­мгрен, Ма­риано и Цап­пи не вы­дер­жат и дня пе­шего по­хода по ль­ду и неп­ре­мен­но вер­нутся в ла­герь: «До сви­дания зав­тра ве­чером!» — пов­то­рял он. Но­биле то­же из­на­чаль­но был про­тив раз­де­ления груп­пы, но так как план оз­ву­чил опыт­ный по­ляр­ник Маль­мгрен, он до­верил­ся ему и от­пустил их.
Франтишек Бегоунек
31 мая целый день можно было видеть невооружённым глазом три чёрных пятна, постепенно уменьшающихся и медленно удаляющихся в западном направлении.
Спасение
Треть­его июня 1928 го­да в за­терян­ной в ле­сах кос­тромской де­рев­не Воз­не­сенье-Вох­ма 22-лет­ний Ни­колай Шмидт, трак­то­рист и ки­номе­ханик по про­фес­сии и ра­дист по приз­ва­нию, при­выч­но ко­ротал ве­чер за своей са­модель­ной ко­рот­ко­вол­но­вой стан­цией и ло­вил сиг­на­лы со все­го ми­ра. Он был в кур­се эк­спе­диции Но­биле, но весть о ка­тас­тро­фе до не­го ещё не дош­ла — га­зеты в бо­гом за­бытую Вох­му дос­тавля­ли с не­дель­ным опоз­да­нием. Пой­мав сиг­нал SOS, Шмидт по­чувс­тво­вал: это что-то очень важ­ное. На сле­дующий день он за­нял де­нег, что­бы дать те­лег­рамму в Мос­кву Об­щес­тву дру­зей ра­дио СССР. Те пе­реда­ли её в Сов­нарком, а он, в свою оче­редь, из­вестил италь­ян­ское пра­витель­ство. К то­му мо­мен­ту от эки­пажа ди­рижаб­ля не бы­ло вес­тей уже че­тыре дня.
Тем вре­менем в Нор­ве­гии кое-кто уже был встре­вожен дол­гим от­сутс­твием вес­тей от «Ита­лии» и по­нимал, что слу­чилась бе­да, — Руаль Амун­дсен. Как толь­ко ве­ликий по­ляр­ник окон­ча­тель­но убе­дил­ся в этом, он при­нял ре­шение лич­но ор­га­низо­вать поис­ко­вую опе­рацию. В дни эк­спе­диции «Ита­лии» в Нор­ве­гии по по­нят­ным при­чинам на­ходи­лось мно­жес­тво италь­ян­ских жур­на­лис­тов. С од­ним из них, Да­виде Гуиди­чи из «Коррь­ере дел­ла Се­ра», Амун­дсен за­гово­рил в ин­тервью о смер­ти:
Руаль Амундсен
О, если бы вы знали, как чудесно там, в высоких широтах! Там я желал бы умереть, только пусть смерть придёт ко мне по-рыцарски, настигнет меня при выполнении великой миссии, быстро и без мучений!
Всё, что ом­ра­чало его от­но­шения с ге­нера­лом Но­биле, дол­жно быть за­быто, до­бавил ста­рый по­ляр­ник. Амун­дсе­на не ос­та­нови­ло да­же то, что пря­мо в эти дни к не­му плы­ла из США Бэсс Ма­гидс, с ко­торой он к то­му мо­мен­ту имел про­дол­жи­тель­ный ро­ман, преиму­щес­твен­но по пе­репис­ке. Плы­ла Бэсс не прос­то так, а что­бы вый­ти за Амун­дсе­на за­муж.
Что имен­но спод­вигло не­моло­дого Амун­дсе­на (на тот мо­мент ему бы­ло уже 56) очер­тя го­лову бро­сить­ся на поис­ки быв­ше­го со­пер­ни­ка? Был ли это прес­ле­довав­ший его, как го­вори­ли, ком­плекс ви­ны за ги­бель эк­спе­диции Ро­бер­та Скот­та, проиг­равше­го ему Юж­ный по­люс, или за ги­бель то­вари­щей по его собс­твен­ным эк­спе­дициям? Или па­ничес­кая боязнь осед­ло­го об­ра­за жиз­ни же­нато­го че­лове­ка? А мо­жет, прос­то неуто­лимая жаж­да быть ге­роем?
Впро­чем, то, что с «Ита­лией» слу­чилась бе­да, бы­ло оче­вид­но не толь­ко Амун­дсе­ну. Свои поис­ко­вые опе­рации уже го­тови­ли пра­витель­ства Ита­лии, Нор­ве­гии, Шве­ции и СССР.
25–27 мая
От «Ита­лии» нет вес­тей с 25 мая. 27 мая «Чит­та ди Ми­лано» бе­рёт курс из бух­ты Кинг­сбей к се­вер­ным бе­регам Шпиц­берге­на, од­на­ко с учё­том неб­ла­гоп­рият­ной ле­довой об­ста­нов­ки прод­ви­жение ко­раб­ля край­не зат­рудне­но.
В тот же день италь­ян­ское пра­витель­ство фрах­тует два нор­веж­ских ки­тобой­ных суд­на — «Бра­ган­ца» и «Хоб­би» — с лёт­чи­ками Яль­ма­ром Ри­сер-Лар­се­ном и Фин­ном Лют­цов-Холь­мом на бор­ту (Ри­сер-Лар­сен, кста­ти, ле­тал с Но­биле и Амун­дсе­ном на «Нор­ве­гии»). Очень ско­ро ста­новит­ся яс­но: обыч­ным су­дам здесь де­лать не­чего — ну­жен ле­докол.
Ль­ди­на с «крас­ной па­лат­кой» тем вре­менем на­чинает дрей­фо­вать к югу.
28 мая — 2 июня
Тем вре­менем «Ита­лию» го­товят­ся са­мос­тоятель­но ис­кать сра­зу в нес­коль­ких стра­нах. «Меж­ду нор­вежца­ми, италь­ян­ца­ми, шве­дами и фран­цу­зами воз­никло бла­город­ное со­пер­ни­чес­тво в стрем­ле­нии пер­вы­ми ока­зать по­мощь по­тер­певшим бедс­твие, и поэто­му каж­дая эк­спе­диция дей­ство­вала не­зави­симо от дру­гих, на свой страх и риск», — де­ликат­но выс­ка­жет­ся поз­же в своих вос­по­мина­ниях Но­биле об этом неумес­тном со­рев­но­вании.
В сто­роне от поис­ков не ос­таёт­ся и Со­вет­ский Союз. 29 мая Сов­нарком и ВЦИК ини­циируют ор­га­низа­цию на ба­зе Осоавиахи­ма Ко­мите­та по­мощи «Ита­лии». По ре­комен­да­ции ди­рек­то­ра НИИ по изу­чению Се­вера и опыт­но­го по­ляр­ни­ка Ру­доль­фа Са­мой­ло­вича при­нимает­ся ре­шение от­пра­вить на поис­ки два ле­доко­ла с са­молё­тами на бор­ту — «Ма­лыгин» и «Се­дов».
3–7 июня
3 июня Ни­колай Шмидт ло­вит в де­рев­не Воз­не­сенье-Вох­ма SOS «Ита­лии». В те­чение нес­коль­ких дней эта ин­форма­ция рас­простра­няет­ся по все­му ми­ру. 7 июня её пуб­ли­куют га­зеты, чем вы­зывают су­мас­шедший ажиотаж: ра­диолю­бите­ли на­чинают за­сорять эфир, чем от­нюдь не по­могают поис­кам. При этом еди­ного ин­форма­цион­но­го цен­тра, ко­торый коор­ди­ниро­вал бы дей­ствия поис­ко­виков, нет.
Под­го­тов­ка со­вет­ской поис­ко­вой опе­рации идёт пол­ным хо­дом. Ког­да ста­новит­ся яс­но, что ко­раб­лям пред­стоит ид­ти к се­веро-за­пад­ным бе­регам Шпиц­берге­на, в рай­он с тя­жёлы­ми ль­да­ми, «Се­дов» за­меняют на са­мый мощ­ный со­вет­ский ле­докол то­го вре­мени — «Кра­син». Во гла­ве опе­рации ста­новит­ся лич­но Ру­дольф Са­мой­ло­вич.
Тем вре­менем «Бра­ган­ца» и «Хоб­би» уже дош­ли до Шпиц­берге­на и пы­тают­ся ис­сле­довать тер­ри­торию наугад: по­лучен­ных Шмид­том коор­ди­нат у них нет.
8–14 июня
8 июня на «Чит­та ди Ми­лано» на­конец при­нимают сооб­ще­ние тер­пя­щих бедс­твие. «Бра­ган­ца» раз­во­рачи­вает­ся в бух­ту Кинг­сбей для уточ­не­ния за­дачи, а «Хоб­би» ухо­дит в про­тиво­полож­ном нап­равле­нии на поис­ки «груп­пы Маль­мгре­на» — трой­ки, ушед­шей из «крас­ной па­лат­ки» за по­мощью.
12 июня из Ар­хангель­ска в мо­ре вы­ходит пер­вая со­вет­ская эк­спе­диция на ле­доко­ле «Ма­лыгин». 14 июня в Мур­ман­ске она под­би­рает лёт­чи­ка Ми­хаила Ба­буш­ки­на и бе­рёт курс на ос­тров На­деж­ды — юго-вос­точную око­неч­ность Шпиц­берге­на.
13 июня из Тром­сё к Шпиц­берге­ну стар­тует заф­рахто­ван­ное швед­ским пра­витель­ством ки­тобой­ное суд­но «Квест» с лёт­чи­ками на бор­ту. Од­но­му из них, Эй­на­ру Лун­дбор­гу, пред­стоит сыг­рать не пос­леднюю роль в этой ис­то­рии.
15–17 июня
15 июня в Ле­нин­гра­де под­ни­мает яко­ря «Кра­син»: эк­спе­диция под ру­ководс­твом Ру­доль­фа Са­мой­ло­вича, ка­пита­на Кар­ла Эг­ге и лёт­чи­ка Бо­риса Чух­нов­ско­го бе­рёт курс в об­ход всей Скан­ди­навии к мы­су Ли-Смит на се­веро-вос­точной око­неч­ности Шпиц­берге­на. Опыт­ные по­ляр­ни­ки, сре­ди ко­торых ле­ген­дарный Фрить­оф Нан­сен, из­на­чаль­но ста­вят на ус­пех имен­но «Кра­сина».
17 июня в об­ласть ль­дов вхо­дит «Ма­лыгин». Тем вре­менем Ри­сер-Лар­сен и Лют­цов-Хольм про­дол­жают кру­жить над бес­ко­неч­ны­ми ль­да­ми. Поз­же выяс­нится, что Но­биле ви­дел их, а они его нет: лёт­чи­ки не до­тяну­ли до «крас­ной па­лат­ки» все­го па­ру ки­ломет­ров.
У «Хоб­би» ис­те­кает кон­тракт с италь­ян­ским пра­витель­ством, и оба нор­веж­ских лёт­чи­ка пе­рехо­дят на «Бра­ган­цу».
18–21 июня
В те­чение 18 июня италь­ян­цы и шве­ды пред­при­нимают бе­зус­пешные по­пыт­ки вы­лететь на Шпиц­берген: по­года ис­порти­лась — ар­хи­пелаг те­перь в об­ласти низ­ко­го дав­ле­ния. Это не ос­та­нав­ли­вает Амун­дсе­на: на пре­дос­тавлен­ном Фран­цией гид­ропла­не «Ла­там-47» с фран­цуз­ским же эки­пажем он вы­летает к Шпиц­берге­ну. «Ла­там-47» неп­ри­годен для ар­кти­чес­ких мис­сий: он не мо­жет сесть ни на лёд, ни на вол­нующееся мо­ре.
Пос­ледний сеанс свя­зи с гид­ропла­ном проис­хо­дит че­рез 2 ча­са 45 ми­нут пос­ле вы­лета. К это­му мо­мен­ту он дол­жен на­ходить­ся где-то на пол­пу­ти к Шпиц­берге­ну. Че­рез три дня ста­новит­ся яс­но, что те­перь бе­да слу­чилась уже с Амун­дсе­ном, и Нор­ве­гия про­сит СССР под­клю­чить­ся к поис­кам её на­циональ­но­го ге­роя.
А вот преж­ние поис­ки на­конец-то увен­ча­лись ус­пе­хом: 20 июня лёт­чик Ум­берто Мад­да­лена об­на­ружи­вает «крас­ную па­лат­ку» и сбра­сывает её оби­тате­лям про­доволь­ствие.
22–28 июня
«Крас­ная па­лат­ка» об­на­руже­на, но гид­ропла­ны не мо­гут при­зем­лить­ся ря­дом с ней. 22–23 июня Мад­да­лена и швед­ские лёт­чи­ки сбра­сывают в ла­герь ещё про­доволь­ствие, ме­дика­мен­ты, ору­жие, ак­ку­муля­торы и лод­ку.
24 июня шве­ду Эй­на­ру Лун­дбор­гу удаёт­ся сесть на лёд. Но за раз он мо­жет увез­ти толь­ко од­но­го. Но­биле пред­ла­гает заб­рать Че­чоне: у не­го, как и у ге­нера­ла, сло­мана но­га. Но Че­чоне слиш­ком тя­жёл для са­молё­та Лун­дбор­га. Лёт­чи­ку удаёт­ся уго­ворить са­мого Но­биле по­кинуть «крас­ную па­лат­ку»: ра­неный ге­нерал и прав­да стал обу­зой для то­вари­щей. Но сов­ре­мен­ни­ки всё рав­но осу­дят Но­биле, ведь ка­питан дол­жен по­кидать ко­рабль, пусть и уле­тев­ший, пос­ледним. Мас­ла в огонь по­доль­ёт то, что Но­биле бе­рёт с со­бой Ти­тину, как бы пред­почтя со­баку то­вари­щам.
Ге­нерал сог­ла­сен сесть в са­молёт с од­ним ус­ло­вием: ес­ли швед сра­зу вер­нётся за сле­дующим чле­ном ко­ман­ды. Лёт­чик дер­жит сло­во и воз­вра­щает­ся. Но при по­сад­ке его «Фок­кер» зас­тре­вает в сне­гу. Так швед, спас­ший Но­биле, сам ста­новит­ся плен­ни­ком «крас­ной па­лат­ки».
Тем вре­ме­нем «Кра­син» дос­ти­гает Се­вер­но­го Ле­до­ви­то­го океана.
29 июня — 11 июля
Не­пого­да и маг­нитные бу­ри, соз­дающие по­мехи в ра­диос­вя­зи, тор­мо­зят спа­сатель­ную опе­рацию бо­лее чем на не­делю. «Кра­син» с тру­дом про­бивает­ся че­рез мощ­ные ль­ды, вдо­бавок у ле­доко­ла ещё и проб­ле­мы с ру­левым уп­равле­нием. Лёт­чи­ки ве­дут ле­довую раз­ведку в поис­ках воз­можнос­ти его прод­ви­жения.
Лишь 10 июля в по­лёт удаёт­ся от­пра­вить­ся Бо­рису Чух­нов­ско­му. Поч­ти сра­зу он об­на­ружи­вает так на­зываемую груп­пу Маль­мгре­на. Это та са­мая трой­ка, ко­торая уш­ла из ла­геря за по­мощью на пя­тый день пос­ле кру­шения и о ко­торой с тех пор не бы­ло ни­каких вес­тей. Коор­ди­наты груп­пы пе­редают на «Кра­син», и ле­докол на­чинает дви­жение в её нап­равле­нии.
Вот толь­ко Маль­мгре­на в этой груп­пе уже нет.
7:00 | 12 июля
«Кра­син» под­би­рает Фи­лип­по Цап­пи и Адаль­бер­то Ма­риано, ушед­ших из ла­геря вмес­те с Фин­ном Маль­мгре­ном. Па­ра пред­став­ляет со­бой по­доз­ри­тель­ное зре­лище. Цап­пи бодр, сыт и уку­тан в нес­коль­ко слоёв одеж­ды, Ма­риано из­мождён и по­лураз­дет: его но­ги об­мо­роже­ны до та­кой сте­пени, что как толь­ко он ока­зывает­ся на бор­ту ле­доко­ла, их ам­пу­тируют.
Ли­дер груп­пы Финн Маль­мгрен, по их сло­вам, по­гиб ещё ме­сяц на­зад, яко­бы поп­ро­сив ос­та­вить его со сло­ман­ной ру­кой и об­мо­рожен­ны­ми но­гами уми­рать во ль­дах и за­вещав италь­ян­цам всю свою тёп­лую одеж­ду. На­пос­ле­док, го­ворят они, он поп­ро­сил их вы­рубить ему то­пором мо­гилу во ль­ду.
«В эту яму я ля­гу, что­бы уме­реть. Ког­да вол­на зах­лес­тнёт мою ле­дяную мо­гилу, я бу­ду в ней за­муро­ван, и, мо­жет быть, ка­кой-ни­будь ко­рабль най­дёт ме­ня в этом проз­рачном гро­бу», — яко­бы ска­зал Маль­мгрен. Цап­пи поп­ро­бовал по­шутить: «Вы бу­дете ле­жать, как гла­зиро­ван­ный фрукт». Маль­мгрен не по­нял шут­ки и не­тер­пе­ливо мах­нул ру­кой.
2:00 | 12 июля
«Кра­син» на­тыкает­ся на Со­ру и ван Дон­ге­на, вы­садив­шихся с «Бра­ган­цы» еще 18 июня. Треть­его учас­тни­ка груп­пы — Вар­минга — они по­теря­ли в са­мом на­чале пу­ти: у не­го на­чалась снеж­ная сле­пота, он боль­ше не мог уп­равлять уп­ряжкой и его от­пра­вили на­зад. Но за­пасы таяли, а со­баки, по их сло­вам, не вы­дер­жи­вали тя­жес­ти пу­ти: од­на за дру­гой умер­ли пять из де­вяти. Так, на со­бачь­ем мя­се, Со­ра и ван Дон­ген и до­тяну­ли до спа­сения: «В жи­вых ос­та­лись две со­баки. Третью мы уже доеда­ли. Туш­ка чет­вёртой ле­жала про за­пас».
При­нято ре­шение заб­рать эту па­ру на об­ратном пу­ти пос­ле то­го, как бу­дет спа­сена «груп­па Виль­ери» — так пос­ле отъ­ез­да Но­биле по фа­милии штур­ма­на на­зывают на­ходя­щих­ся в «крас­ной па­лат­ке». Но швед­ские лёт­чи­ки под­би­рают Со­ру и ван Дон­ге­на в тот же день. Двух ос­та­вав­шихся на тот мо­мент в жи­вых со­бак ос­тавляют на произ­вол судь­бы.
22:00 | 12 июля
Ве­чером то­го же дня «Кра­син» на­конец-то до­бирает­ся до ос­та­вав­шихся в «крас­ной па­лат­ке» Виль­ери, Бе­гоуне­ка, Бь­яд­жи, Трояни и Че­чони. К мо­мен­ту при­бытия ле­доко­ла ль­ди­на, на ко­торой ока­зались по­тер­певшие кру­шение, за­мет­но под­таяла: «крас­ную па­лат­ку» уже нес­коль­ко раз приш­лось пе­рено­сить, что­бы она не ока­залась в во­де.
Ру­дольф Са­мой­ло­вич и еще 20 «кра­син­цев» спус­кают­ся на лёд при­ветс­тво­вать спа­сён­ных. Ра­дист Бь­яд­жи под­ни­мает­ся с ко­лен, зах­ло­пывает крыш­ку по­ход­ной ра­диос­танции и теат­раль­но вос­кли­цает: Finita la comedia!

Лю­бые по­пыт­ки Но­биле и «кра­син­цев» про­дол­жить поис­ки шес­ти чле­нов эки­пажа, ко­торых унес­ло на ди­рижаб­ле пос­ле его уда­ра о лёд, бы­ли пре­сече­ны при­казом из Ри­ма: там их уже од­нознач­но счи­тали по­гиб­ши­ми.
Рудольф Самойлович
Я не мог не думать о печальной судьбе других, тех шести, которые были унесены с оболочкой дирижабля. Сумеем ли мы и их вернуть к жизни?
Опе­рация по спа­сению эки­пажа «Ита­лии» бы­ла за­вер­ше­на. За не­пол­ные два ме­сяца в ней при­няли учас­тие шесть стран, 18 ко­раб­лей, 21 са­молёт и пол­то­ры ты­сячи че­ловек.
По при­бытии в бух­ту Кинг­сбей все спа­сён­ные чле­ны эки­пажа «Ита­лии» пе­реш­ли на «Чит­та ди Ми­лано». 22 июля они от­пра­вились в путь на ро­дину. «Кра­син» же до осе­ни ос­та­вал­ся в ар­кти­чес­ких во­дах, пы­таясь най­ти Руаля Амун­дсе­на, жи­вого или мёр­тво­го, но бе­зус­пешно. В Ле­нин­гра­де ле­докол вновь приш­варто­вал­ся лишь 5 ок­тября. Встре­чать его выш­ли чет­верть мил­лиона го­рожан.

Память
Ис­чезно­вение Амун­дсе­на ста­ло для Нор­ве­гии тра­гедией на­циональ­но­го мас­шта­ба. Чле­ны эки­пажа «Кра­сина» вспо­мина­ли, что ког­да ле­докол шёл вдоль нор­веж­ских бе­регов, мес­тные жи­тели кри­чали им: «Спа­сите на­шего Амун­дсе­на!» Но в ночь на 1 сен­тября ры­боло­вец­кая шху­на «Бродд» нат­кну­лась на поп­ла­вок «Ла­тама-47», а поз­же был най­ден и бен­зо­бак гид­ропла­на.
Но­би­ле на ро­ди­не встре­ча­ли без эн­ту­зиаз­ма. Его ви­ни­ли в том, что он бро­сил спут­ни­ков на ль­ди­не, да и в ка­тас­тро­фе в це­лом. Мус­со­ли­ни раз­жа­ло­вал его из ге­не­ра­лов. Год спус­тя Но­би­ле по­лу­чил неожи­дан­ное пред­ло­же­ние от со­вет­ских влас­тей — воз­гла­вить эк­спе­ри­мен­таль­ное произ­водс­тво ди­ри­жаб­лей — и при­нял его. В СССР он приехал вес­ной 1932 го­да с еди­но­мыш­лен­ни­ка­ми, од­ним из ко­то­рых был его то­ва­рищ по «Ита­лии» Фе­ли­че Трояни.
За не­пол­ные пять лет, ко­торые Но­би­ле про­вёл в Союзе, он ор­га­ни­зо­вал произ­водс­тво и сконс­труиро­вал три ди­ри­жаб­ля по об­ра­зу и по­до­бию «Ита­лии». Поз­же он на­зы­вал вре­мя, про­ве­дён­ное в СССР, са­мым счас­тли­вым в жиз­ни. Быт свой он и прав­да на­ла­дил неп­ло­хо: пос­троил ми­ни-ди­ри­жабль, на ко­то­ром ле­тал на ра­бо­ту, а Ти­ти­не, пе­ре­бо­лев­шей в Ар­кти­ке цин­гой, вста­вил зо­ло­тые зу­бы, что из­ряд­но за­бав­ля­ло мес­тных школь­ни­ков. Го­во­рят, бы­ли да­же по­пыт­ки по­хи­ще­ния зо­ло­то­зу­бой со­ба­ки. Проис­хо­дило всё это в под­москов­ном по­сёл­ке Ди­рижаб­лес­трой — сей­час это Дол­гопруд­ный.
В 1936 го­ду Но­би­ле вер­нул­ся в Ита­лию, а ряд его со­рат­ни­ков ос­тал­ся в СССР. В пос­ле­дующие два го­да часть из них бы­ла реп­рес­си­ро­ва­на. «Боль­шой тер­рор» вооб­ще кос­нул­ся мно­гих учас­тни­ков этой ис­то­рии: реп­рес­си­ро­ва­ли каж­до­го седь­мо­го «кра­син­ца», а на­чаль­ни­ка спа­са­тель­ной опе­рации Ру­доль­фа Са­мой­ло­ви­ча расс­тре­ля­ли. Расс­тре­ляли и ра­диолю­бите­ля Ни­ко­лая Шмид­та, пой­мав­ше­го SOS «Ита­лии».
Сам Но­би­ле по пап­ской про­тек­ции уехал в США, где за­ни­мал­ся пре­по­да­ва­нием. Пос­ле па­дения ре­жима Мус­со­лини на ро­дине его реаби­ли­ти­ро­ва­ли и вос­ста­но­ви­ли в авиации. Но­би­ле вер­нул­ся.
Он ус­пел уви­деть се­бя на ки­ноэк­ра­не в вы­шед­шем в 1969 го­ду филь­ме «Крас­ная па­лат­ка», соб­равшем ка­жущееся поч­ти неп­равдо­подоб­ным соз­вездие со­вет­ских и за­рубеж­ных ак­тё­ров пер­вой ве­личи­ны: Пи­тера Фин­ча, Шо­на Кон­не­ри, Эдуар­да Мар­це­вича, Ни­киту Ми­хал­ко­ва, До­ната­са Ба­ниони­са, Юрия Со­ломи­на, Бо­риса Хмель­ниц­ко­го, Юрия Виз­бо­ра и да­же Клаудию Кар­ди­нале, для ко­торой приш­лось при­думы­вать не су­щес­тво­вав­шую в реаль­нос­ти ге­роиню.
Пос­ле вы­хода филь­ма Но­биле про­жил ещё поч­ти де­сяти­летие. Он умер 30 июля 1978 го­да в воз­расте 93 лет, спус­тя пол­ве­ка пос­ле воз­вра­щения из по­лёта, став­ше­го его сла­вой и прок­ля­тием.